Недомать 38-летняя Анастасия Таратута рассказала в суде Слуцкого района, как измывалась над трехлетним сыном. Если ребенка убивают, особенно в мирное время, это шокирует любого нормального человека!

Женщина с холодным, сине-зеленым, будто карикатурным лицом мертвеца, прекрасно знала куда пожаловаться, чтобы ей вернули детей. Психологи между собой дали ей нелестную характеристику: хитрая, немногословная, с нечеловеческим взглядом. Лично мне она напомнила чудь из карело-финского эпоса.

Анастасия Таратута сообщила, что родилась в семье, где пили оба родителя, отец ее бил. Девушка с 16-лет пыталась совершить суицид, о количестве попыток не помнит.

По ее признанию, старшая девочка была желанным ребенком, а Семен — нет. Женщина рассказала, что на третьем месяце хотела повеситься из-за семейных скандалов. А во время беременности употребляла пиво.

Роды у Анастасии начались преждевременно из-за того, что она делала ремонт, по ее словам. После рождения сына, он три месяца провел в Боровлянской больнице.

Когда они жили в Красной ниве, муж ударил 9-месячного Семена резиновым тапком и разбил ему губу. Прокурор напомнила, что малыш был доставлен в больницу с более чем 20 ударами. Откуда они появились горе-мать пояснить не смогла.

— Мой муж не любил, когда старшие дети ко мне приезжали, — отметила женщина.

Напомним, именно средний сын Мирон сообщил об ударе Семена Александром Таратутой.

— Не думаю, что Мирону был смысл оговаривать моего мужа, — сказала Анастасия.

Она не смогла пояснить зачем позднее завязывали Семену косыночку и он становился похожим на Аленушку, зачем дразнили связанного ребенка бутылочкой и снимали все это на видео.

Свои чувства к сыну в целом женщина объяснить не может.

— Скорее, это была жалость, — сказала недомать.

— И где здесь жалость? — спросила государственный обвинитель.

Самое странное, что ни по одному эпизоду Анастасия Таратута не призналась в суде в нанесении ударов.

— Виновата только в истязании ребенка, — высказалась мамаша.

— Вас в детстве тоже заставляли спать на кухне на полу? — спросила прокурор у обвиняемой.

— Да, бывало и такое, — мрачно ответила мамаша.

Откуда у ее ребенка множественные телесные повреждения, она так и не объяснила. По ее равнодушному и ровному тону было понятно, что Анастасию это особенно никогда не волновало.

На данный момент дети находятся в статусе сирот, кроме Мирона, который проживает с отцом в Солигорске. Девочки устроены в приемные семьи, старший сын Даниил воспитывается в опекунской семье брата умершего отца в Пуховичском районе. Одновременно начат процесс о лишении Александра и Анастасии Таратуты родительских прав, поскольку несовершеннолетние не должны иметь родства с детоубйцами.

К слову, перед приездом реанимации, отец положил вымытого Семена на тахту. По иронии судьбы мальчик хотя бы мертвый напоследок полежал на спальном месте, чтобы заснуть вечным сном навсегда.

— Я только когда прочитал показания Анастасии узнал, что у Семена еще была и рвота перед этим, — сообщил Александр Таратута. Возможно, это указывает на то, что у ребенка уже была черепно-мозговая травма к тому моменту.

Прокурор также спросила откуда могла появиться кровь на стене кухни и бурые пятна на одежде сына в ванной? Ведь у Семена, по словам отца, шла кровь тонкой струйкой из носа, без каких-либо брызг.

Александр Таратута ничего не смог пояснить.

Что говорят свидетели?

В зале суда дает показания соседка с третьего подъезда, она же является медработником.

— С самого начала они гуляли только с одним ребенком час-полтора. Хотя я общаясь с участковой медсестрой, знала, что у них двое детей. Но они говорили, что Семен у них дебил, неполноценный и они оставляют его дома одного, — пояснила женщина.

Малыша она видела мельком, когда его выносили из машины.

— Но хлопки, мат, ругань, были слышны через стенку. Я слышала характерный хлопок и некоторые фразы матери: «Заткнись!», «Не поворачивай сюда голову!», «дебил». Отец его называл «урод косоглазый». Я приходила к другой соседке, и мы вместе слышали, что там происходило. Муж всегда успокаивал жену, потому что она постоянно громко истерила. Слышно было всегда только одного ребенка, как он плачет, — вспоминает соседка.

Педиатр очень доброжелательно к этой семье относилась, советовала какие смеси купить Семену, потому что он не набирал вес. Врач долго считала, что их оговаривают.

— Соседка неоднократно делала диктофонные записи скандалов и я сама не раз слышала, что там происходило, — говорит свидетель.

Женщина даже слышала, как Александр Таратута вслух сказал, что сын начал ходить.

— Спать было невозможно, потому что ребенок мог плакать целую ночь, — указала соседка.

— Мальчик был очень контактный, но бледный, как молоко. Кожа да кости, еще скулы… Да, может и отставал в развитии, но он был не обследован. Какого-то диагноза у него не было. Конечно, если ребенком не заниматься, так он и будет отставать, — считает медик.

В Солигорскую ЦРБ ребенка доставили истощенным, потому что там была детская реабилитация.

— Когда мне сказали, что ребенок в больнице посвежел, синяки зажили даже в железной кроватке, он улыбается, я поняла, что они Семена просто избивают, а не от кроватки это следы, как они всем рассказывали, — пояснила свидетельница.

В зал суда вызвали еще одну жительницу дома, где жили Таратуты. У свидетельницы с семьей детоубийц — смежная стена в квартирах, а слышимость в доме была хорошая.

Свидетельница обращалась в милицию по поводу нескончаемого плача ребенка, характерных шлепков, но ее словам сначала не придавали значения. Правоохранители приходили и осматривали ребенка. Какое-то время становилось потише, а потом все начиналось заново.

— Я слышала, как мать отправляла сына в угол и говорила, что не будет его кормить, — сообщила свидетельница.

После того, как детей забрали, а потом вернули, Семена стали выводить гулять.

— Он был такой малюсенький, щупленький, с явным недостатком веса. Плелся позади коляски, я все время удивлялась, почему было не купить и ему вторую коляску? — говорит жительница дома.

По ее словам, ребенка регулярно оскорбляли и называли «выродком» и «чмом». Женщина записывала ругань и характерные для побоев хлопки на мобильный телефон, отчетливо слышимую через сквозные розетки в стене.

Свидетельница также обращалась на «горячую линию» УВД Миноблисполкома, но ей посоветовали обратиться к психологу.

Но даже после обращения в прокуратуру насилие над малолетним со стороны родителей не прекращалось.

Свидетельница сообщила, что не раз видела Анастасию пьяную во дворе, что определялось по ее походке и внешнему виду. Маргинальная женщина угрожала соседке, но последняя по этому поводу в милицию не заявляла.

— Часто я слышала, что родители говорили сыну: «Что ты смотришь?», а затем раздавались шлепки. Как мне показалось, Семен их просто раздражал», — дала показания свидетель, которую не раз обвиняли в ложном вызове и сообщении недостоверной информации.

Свидетель Анна, соседка с 4 этажа, рассказала, что уход за детьми был неравномерным и это было заметно.

— Старшая девочка была хорошо одета, а Семен во все старое, как будто эту одежду 50 детей до него носило, — сообщила она.

Мальчика на улицу не брали, потому что он плохо сидел в песочнице, падал, ел песок. А еще малыш хромал на одну ножку.

— Всегда у него из носа что-то текло типа сукровицы. Одет он был в длинную одежду, скрывающую тело, — пояснила свидетельница. — Дети их просыпались в обед и засыпали в половине пятого утра. Могли ночью просить есть.

Поскольку дом панельный, Анна слышала, как старший сын Даниил как-то просил: «Мама, не пей!» На что Анастасия заявила: «Что хочу, то и делаю!»

Как-то свидетельница услышала фразу, из контекста которой она поняла, что родители хотят сделать из него инвалида.

— Только я не поняла физически или документально, что они имели в виду, — уточнила женщина.