Белорусская экономика продолжает расти, но откат от пиковых значений лета этого года с каждым месяцем все больше. Все это происходит на фоне обострения отношений с Польшей и Литвой, а также в преддверии нового пакета санкций из-за миграционного кризиса.
На сколько Беларуси хватит накопленных запасов — об этом на сайте Myfin.by академический директор BEROC Катерина Борнукова.
— На минувшей неделе Беларусь внезапно остановила на ремонт нефтепровод «Дружба», а Польша анонсировала закрытие железнодорожного пункта пропуска в Кузнице. Кто может потерять больше от взаимных пикировок на границе?
– Больше все же может потерять Беларусь. Если, например, с Литвой наши экономики еще сопоставимы, то с Польшей тягаться Беларуси намного сложнее. Там и экономика в разы больше, и зависимость от Беларуси сильно меньше. Белорусская экономика зависит от транзита – транспорт и логистика вносят значительный вклад в ВВП, а общий объем чистой разницы экспорта/импорта доходит до 2 млрд долларов в год в нашу пользу.
Поэтому угрозы со стороны Польши гораздо более значимые. Перекрытие газа или нефтепровода создают Польше некоторые неудобства, потому что и нефть, и газ страна может получать и другими путями. Беларусь – не единственный источник поставок. А у нас нефтяная и газовая трубы из одного источника. Поэтому мы теряем деньги на транзите.
Из-за этого угрозы со стороны Беларуси, во-первых, звучали довольно неубедительно. А, во-вторых, они не учитывали интересы третьей стороны – владельца нефти и газа, которые по этим трубам поставляются в страны ЕС. Что, судя по заявлению российских официальных лиц, их тоже несколько удивило.
— Насколько критичным может стать закрытие железнодорожного узла со стороны Польши для транзита?
– Нужно помнить, что таких узлов между Беларусью и Польшей всего четыре. Поэтому целиком транзит не остановится, но на остальных пунктах пропуска из-за возросшей нагрузки могут возникать заторы, перегрузки и пр. Опыт показывает, что быстро перестроиться на новые маршруты не получится – это займет время, повлечет дополнительные затраты, а бизнес, столкнувшийся с этими рисками, начнет искать другие варианты транзита в обход Беларуси, где таких рисков будет меньше.
Подытоживая, можно сказать, что закрытие железнодорожного пункта пропуска в Кузнице не критично для белорусского транзита, но способно создать уйму неприятностей. Видимо на это и расчет.
— Два знаковых события произошли за последнюю неделю: ЕБРР отказался финансировать частный бизнес в Беларуси и Минфин анонсировал новую кредитную программу от ЕАБР на более чем 300 млн евро. Можно ли говорить, что произошла окончательная замена западных инвестиций на российские?
– В определенном смысле да. Тут даже суммы схожие. В 2019-м году ЕБРР профинансировал в Беларуси проектов примерно на 400 млн евро. Пакет проектов должен был вырасти до 500 млн, но мы помним, что произошло в 2020-м. Поэтому можно говорить о замещении, учитывая, что Банк развития финансировал те же направления и проекты, что сейчас финансирует ЕАБР.
Другое дело, что уровень компетенций в ЕБРР значительно выше за счет десятка лет опыта инвестиций в других странах по схожим проектам. Но это вполне четкий сигнал: «ничего страшного, что ушел ЕБРР, нас поддерживают с востока».
— Рост белорусской экономики замедляется: от пика в 3,5% летом этого года мы дошли до 2,4% по итогам января-октября. Как быстро это сокращение будет происходить далее?
– Экономический рост будет зависеть во многом от того, как быстро начнут действовать санкции. Вполне возможно, что уже в этот год мы закончим с ростом ниже 2%. И нужно понимать, если накопленный рост экономики, как считает Белстат, снижается, значит уже в текущем периоде либо околонулевые показатели роста, либо даже отрицательные значения. А значит в 2022-м году о росте хотя бы в 2% нам уже останется только мечтать. Речь будет идти о 0-0,5% экономического роста.
Еще можно отметить, что в предыдущие месяцы основным источником замедления было сельское хозяйство из-за неурожая. А в последние месяцы больший вклад уже вносит замедление со стороны промышленности. Речь пока идет не о падение, но очень сильном торможении роста. Напомним, что во втором квартале 2021-го именно промышленность была основным источником взрывного роста экономики. Пока неясно насколько это замедление связано с санкциями.
— Успела ли Беларусь за эти «жирные месяцы» накопить запасы и насколько их хватит?
– Вспомним, что у нас прогнозировался дефицит бюджета на конец года в 6 млрд рублей. Сейчас этот дефицит оценивается в 3 млрд рублей. И большая часть этой разницы вероятнее всего и является доходом от «экспортного чуда». Примерно на такую же сумму – более 1 млрд долларов – выросли золотовалютные резервы страны за счет выкупа излишков валюты на рынке.
То есть эффекты роста не прошли даром, они заметны и будут играть стабилизирующую роль для экономики еще какое-то время. Тот же 1 млрд долларов в резервах Нацбака – это треть всех платежей по внешнему долгу за год.
С точки зрения платежей по внешним и внутренним долгам, 2022-й будет стандартно сложным. По оценкам рейтингового агентства Fitch, нам предстоит выплатить 2,5 млрд долларов внешнего долга, но есть еще и внутренний долг. Поэтому легче, чем в 2021 по объему выплат не будет.
Но надо сказать, что Беларусь к 2022-му подошла гораздо более подготовленной, чем была в начале 2021-го.
У нас в резервах достаточно много валютной ликвидности (более 3 млрд долларов), которой можно будет погасить платежи по госдолгу, даже если внезапно все другие источники поступления валюты вдруг перекроют.
В то же время расслабляться не стоит, потому что даже недавний опыт 2020-го показывает, что в моменты паники население и бизнес способны очень быстро опустошать резервы. В прошлом году мы видели, как дважды из резервов выносили по 1 млрд долларов за довольно короткий промежуток времени.
