Фото носит иллюстративный характер
Одним из наиболее резонансных нововведений, внесенных в этом году в Налоговый кодекс, стало повышение подоходного налога для лиц, чей совокупный доход за год превысит 200 тыс. рублей, с 13 до 25%. Сообщалось, что «налог на сверхдоход», как его успели окрестить в СМИ и соцсетях, затронет около 2 тыс. человек, в основном — собственников бизнеса. Часть из них явно задумалась о том, как оптимизировать свои доходы. Office Life поговорил с Елизаветой Ярмош — опытным адвокатом, специализирующимся на налоговых спорах, — о том, как не надо минимизировать налоговые платежи за «сверхдоходы».
— Желание любого налогоплательщика сократить налоговое бремя является абсолютно нормальным. Главное, чтобы минимизация налоговых платежей осуществлялась в законном русле, — сразу обращает внимание адвокат Елизавета Ярмош. — Но зачастую желание налогоплательщиков сэкономить на налогах настолько велико, что они переходят «красную черту». А именно: вместо того чтобы применить свою ситуацию к действующим налоговым льготам, движутся в обратном направлении. То есть находят информацию о льготах и пытаются подстроить свою деятельность и способы получения дохода к этим льготам, чтобы платить меньше.
По словам адвоката, современные тенденции мирового налогового контроля таковы, что законодатель не устанавливает прямых запретов и разрешает работать так, как удобно налогоплательщикам. Беларусь здесь не исключение. Но, если вы применяете налоговую льготу и начинаете платить меньше, чем предусмотрено общим порядком, налоговые органы могут проверить: было ли у вас действительно право на использование этих льгот или вы искусственно создали видимость этого права?
Именно по такому принципу строятся выводы контролирующих органов о «подмене трудовых отношений», «дроблении бизнеса», «работы через подконтрольные компании», «искусственное завышение затрат» и других схемах незаконной минимизации налоговых платежей.
— Даже если по документам все у вас выглядит вполне законно, в случае наличия налоговой экономии вам придется ответить на главный вопрос: какую цель вы преследовали, когда заключали определенный договор или создавали несколько компаний? И сделали бы вы это, если бы в результате не могли воспользоваться налоговыми льготами? — напоминает адвокат.
В ЗОНЕ РИСКА — ДРОБЛЕНИЕ ДОЛЕЙ
Логично предположить, что после изменений в Налоговом кодексе часть граждан, которые могут прогнозировать стабильно высокий доход в текущем году в размере, превышающем 200 тыс. рублей, наверняка задумались, как оптимизировать свои налоги.
— Вероятно, основным объектом, подпадающим под новый налог, станут не зарплаты, а дивиденды, — рассуждает Елизавета Ярмош. — Поэтому самая простая мысль, которая может прийти в голову налогоплательщикам, — «размыть» свои доли в бизнесе в процентном соотношении таким образом, чтобы приблизить размер дивидендов по каждой из них к «нужным» 200 тыс. рублям в год.
Обычно при такой схеме недобросовестные налогоплательщики прибегают к помощи родственников или близких доверенных лиц. Как это работает? Естественно, собственник не планирует отдавать кому-то, включая родственников, часть своего дохода. Иногда в таких ситуациях на них просто открывается карт-счет, а саму карточку владелец бизнеса забирает себе, чтобы распоряжаться доходом.
ПОЛЬЗОВАЛИСЬ КАРТОЧКОЙ РОДСТВЕННИКА ЗА ГРАНИЦЕЙ: КОГДА У НАЛОГОВОЙ ЭТО ВЫЗОВЕТ ВОПРОСЫ?
— Примерно так достаточно долго работала схема с использованием ИП, когда из бизнеса через так называемые бестоварные сделки выводились деньги с уплатой символического налога в размере 5%. Но затем налоговые органы научились отслеживать такие действия, — напоминает адвокат. — Они стали проверять, где использовалась банковская карточка, и сравнивать это с данными сотовых операторов: где в этот момент находились основные фигуранты. То есть владелец карты и человек, в отношении которого есть подозрения в уклонении от уплаты налогов.
И если они устанавливали несколько эпизодов, когда карточкой пользовался не ее владелец, а собственник бизнеса, о котором говорилось выше, то делали вывод, что реально именно он использовал денежные средства, перечисленные на карточку подставного лица. И даже если собственник бизнеса и ИП отрицали это, им было достаточно сложно обосновать свою позицию в суде.
Не говоря уже о случаях, когда реальный собственник использует такую карточку за границей, в то время как ее номинальный владелец находится в Беларуси. Объяснения в стиле «почему я не могу пользоваться карточкой матери или сестры, что тут такого?» в случае систематического использования карты точно не проходят.
Елизавета Ярмош обращает внимание, что в подобных ситуациях у налоговых органов обычно наличествует комплекс доказательств. Например, они могут изучить, когда собственник бизнеса передал свою долю родственнику. Если это было накануне или сразу после изменения законодательства и при этом расчеты показывают, что при сохранении статус-кво дивиденды превысили бы 200 тыс., то это станет еще одним кирпичиком в фундамент обвинения.
«ПОЧЕМУ ТАК ДЕШЕВО ПРОДАЕТЕ ПРИБЫЛЬНУЮ КОМПАНИЮ»?
— Далее будет оцениваться договор купли-продажи доли, — приводит еще один пример адвокат. — Например, возьмем условно, что чистые активы компании составляют 1 млн рублей, а уставный капитал, скажем, 100 тысяч. И вы продаете долю в размере 30% за 100 тысяч. Казалось бы, вы ничего не нарушаете. Но продажа прибыльной компании по номинальной стоимости — это всегда зона риска. В этой ситуации налоговые органы обязательно поинтересуются целью сделки и зададут вопрос: почему вы продали долю за треть от реальной стоимости?
Но самый главный момент — последующие действия сторон такой сделки. Когда человек покупает долю в бизнесе, у него появляются определенные права и обязанности. Например, участвовать в общих собраниях, обсуждать и принимать основные решения. Одним словом, как-то участвовать в деятельности компании.
Налоговые органы смогут установить, что новый собственник ни разу не был в компании, не может ничего пояснить о ее финансовом состоянии — например, о размере годовой прибыли, не знает, что там произошла реорганизация или поменялся директор. Они умеют задавать вопросы, и то, что номинальный собственник расписывался в документах, не будет играть ключевой роли.
Конечно, пока речь идет только о потенциальных рисках. Ответственность за неуплату «налога на сверхдоход» наступит после того, как закончится срок его уплаты — а это не ранее чем 1 июня 2025 года.
Но, как напоминает адвокат, по налоговым делам нет срока давности. Хотя стандартная глубина проверки составляет пять лет (а камеральной проверки физических лиц — 10 лет), в рамках возбужденных уголовных дел эти сроки не ограничены.
— Поэтому я бы хотела предостеречь собственников бизнеса от необдуманных действий, даже если они кажутся им абсолютно законными. Главное, всегда нужно помнить, что любая сделка, которая по факту приводит к налоговой выгоде, должна иметь ясную и легко объяснимую коммерческую цель, а не только экономию на уплате налогов, — подводит итог Елизавета Ярмош.
