Зачем Кристофер Нолан снял «Оппенгеймера»? Ради миллиардных сборов? Ради Золотого глобуса? Ради исторической справедливости? Как бы ни так: талантливый режиссёр просто добросовестно выполнил задание вашингтонского обкома. Перед нами пропаганда мирового масштаба, и кстати довольно изящная. Для тех, кто до сих пор верит в «режиссёрский замысел» и «свободу художественного самовыражения» – подробный анализ в статье от наших партнёров, канала «Вызывайте историка!».
Это вторая часть статьи! Чтобы не упустить нить повествования, прочитайте начало материла по этой ссылке.
Что в некотором смысле пародоксально, основной акцент в фильме Нолана сделан вовсе не на процессе создания атомной бомбы. Большая часть картины посвящена слушаниям по делу Оппенгеймера, которые в течение четырёх недель в 1954 году проводила Комиссия по атомной энергии США.
Отца американской атомной бомбы подозревали в нелояльности, связях с коммунистами и даже в том, что он является агентом Советского Союза! По результатам слушаний допуск Оппенгеймера к секретной информации аннулировали, и легендарный учёный был полностью отстранён от государственных дел. Тем самым в Америке наступил конец прекрасной эпохи, когда учёные полагали, что могут влиять на политику государства.
Действительно, так всё и было. Пятидесятые годы в США были пропитаны паранойей маккартизма, охотой на коммунистических ведьм и атмосферой стремительно набирающей обороты холодной войны с Советским Союзом. Но внезапно в фильме Нолана преследователи Оппенгеймера – плохие и предвзятые, а сам учётный – почти сама святость с высшими целями. Весь процесс слушаний показан как игра в одни ворота; не суд, а судилище; оголтелые бездушные бюрократы против наивного последнего героя.
Кстати, в нашей любимой книге «Триумф и трагедия Американского Прометея» есть интересное описание аналогичной ситуации с участием самого Оппенгеймера 31 мая 1945 года:
«Генерал Гровс зарубил эту идею и пожаловался, что программа «с самого начала страдала от присутствия учёных подозрительных взглядов и сомнительной благонадёжности». Гровс имел в виду Лео Силарда, который только что, как ему доложили, пытался встретиться с Трумэном и убедить президента отказаться от применения бомбы. После замечания Гровса в протокол было внесено решение предпринять после бомбардировки меры по отстранению таких учёных от дальнейшей работы над проектом. Оппенгеймер, похоже, не возражал против проведения чистки».
Как видим, изображаемый в фильме почти что святым Оппенгеймер и сам был не чужд отстранения от проекта учёных на основании только лишь сомнений в лояльности.
Оппенгеймер
Но в фильме главным негодяем становится Льюис Штраус, председатель Комиссии по атомной энергии, организовавшей слушания по делу Оппенгеймера. До предела очевидна мораль: от интриг вот какого негодяя пал с пьедестала гениальный физик. Американский зритель негодует и сожалеет, что в те далёкие времена в их стране бюрократы могли ущемлять свободу инакомыслия. Хорошо, что сегодня в самой свободной Америке из всех Америк это уже невозможно!
Льюис Штраус
Поясним, почему в картине этому уделяется такое место. В 2022 году демократическая администрация Байдена отменила принятое в 1954 году решение об отзыве допуска Оппенгеймера. Министр энергетики США Дженнифер Гранхолм (демократ) заявила, что решение Комиссии по атомной энергии от 1954 года «было принято в результате некорректного процесса, который нарушал собственные правила комиссии». А само решение комиссии было, мол, продиктовано желанием её политического руководства публично дискредитировать Оппенгеймера. «Подобным политическим мотивам не должно быть места в нашем обществе при обеспечении безопасности персонала», – заявила министр.
Дженнифер Гранхолм
Её жарко поддержал сенатор от штата Вермонт Патрик Лихи (демократ), заявив, что решение 1954 года последовало за «явно несправедливым и неэтичным слушанием, которое сегодня было бы решительно осуждено». И добавил, что любой может свободно высказывать непопулярное мнение по вопросам национальной безопасности, и что подобные дела должны справедливо рассматриваться на основе фактов, а не политики или личной неприязни.
Патрик Лихи
Демократия, как известно, есть власть демократов. То, что демократическая партия США считает добром – то и есть добро. Значит, гонения эпохи маккартизма, когда дружным строем правящий класс боролся с коммунизмом – теперь у них плохо (оно и понятно, ведь сенатор Джозеф Маккарти и его сторонники были республиканцами). Но при этом когда сегодня дружный строй правящей демократической партии борется с трампизмом, поражает в правах его сторонников и запрещает старине Дональду даже баллотироваться в президенты – это, видимо, хорошо. В чём разница? – этой одной только демократической партии США понятно.
Как видим, фильм чётко следует в фарватере генеральной линии демократической партии – без малейших колебаний или упоминаний фактов, которые противоречили бы общепринятым в современных Штатах тезисам. Культура отмены добралась и до недавней истории. Республиканцы недемократично отобрали допуск у хорошего учёного!
А что же на самом деле? Насколько неправа была Комиссия по атомной энергии, лишая Роберта Оппенгеймера секретного допуска? Вот здесь-то и стоит взгрустнуть американским авторам книги, пренебрегшими источниками на русском языке. Потому что, например, есть такое прелюбопытное издание: Павел Анатольевич Судоплатов. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы. – Москва: ОЛМА-ПРЕСС, 1997. Павел Судоплатов, легендарный руководитель советских спецслужб, возглавлял отдел НКВД-НКГБ, который координировал деятельность разведки по разработке атомной бомбы в США. Приведём несколько цитат из книги генерала-лейтенанта Судоплатова о той роли, которую сыграл Роберт Оппенгеймер в поступлении в СССР важнейшей информации об американской атомной программе:
«Опытный профессионал Хейфец [советский резидент в Сан-Франциско – В.И.] прекрасно знал, как расположить к себе Оппенгеймера. Не могло быть и речи о том, чтобы предложить ему деньги, прибегнуть к угрозам или шантажу с использованием компрометирующих материалов. Благодаря личному обаянию он установил доверительные отношения с Оппенгеймером через его брата Франка, обсуждая сложную ситуацию в связи с нападением японцев на Перл-Харбор и нависшую над миром угрозу фашизма».
«В традиционном смысле слова Оппенгеймер, Ферми и Сцилард никогда не были нашими агентами».
«Оппенгеймер и Ферми не знали, что уже в то время они фигурировали в наших оперативных материалах как источники информации под кодовыми именами «Директор резервации», «Вексель», «Эрнст».
«В 1941 году Лизе Зарубиной было присвоено звание капитана госбезопасности. В США она часто ездила в Калифорнию, где Хейфец ввел ее в круг людей, близких к семье Оппенгеймера. Благодаря связям Хейфеца Лиза получила все установочные данные на членов семьи и родственников Оппенгеймера, отличавшихся левыми взглядами. Хейфец организовал встречу Лизы с женой Оппенгеймера Кэтрин, которая симпатизировала Советскому Союзу, коммунистическим идеалам».
«Коненкова под руководством Лизы Зарубиной и сотрудника нашей резидентуры в Нью-Йорке Пастельняка («Лука») постоянно влияла на Оппенгеймера и еще ранее уговорила его взять на работу специалистов, известных своими левыми убеждениями, на разработку которых уже были нацелены наши нелегалы и агентура Семёнова».
«Лиза Зарубина и Хейфец через жену Оппенгеймера Кэтрин… уговорили Оппенгеймера поделиться информацией с учёными, бежавшими от преследований нацистов. Оппенгеймер согласился это сделать, а также допустить этих людей к научной работе в атомном проекте, если получит подтверждение их антифашистских взглядов. Таким образом, Оппенгеймер, Ферми и Сцилард помогли нам внедрить надёжные агентурные источники информации в Ок-Ридж, Лос-Аламос и чикагскую лабораторию».
Елизавета Заарубина
«В 1943 году… Оппенгеймер предложил включить Клауса Фукса в состав группы английских специалистов, прибывавшей в Лос-Аламос для участия в работе над атомной бомбой».
«Фукс перед отъездом в США был проинструктирован об условиях возобновления связи с ним. В США Фукс должен был в общении с американскими коллегами подчеркнуть, что он единственный человек в группе английских специалистов, которому грозил немецкий концлагерь. По этой причине Фукс пользовался абсолютным доверием Оппенгеймера и по его указанию получил доступ к материалам, к которым не имел формально никакого отношения».
Клаус Фукс
«Через Фукса идея о роли и политической ответственности учёных в ядерную эпоху была доведена до Ферми, Оппенгеймера и Сциларда, которые решительно выступили против создания водородной бомбы. В своих доводах они были совершенно искренни и не подозревали, что Фукс под нашим влиянием логически подвёл их к этому решению. Действуя как антифашисты, они объективно превратились в политических союзников СССР».
Вот так: через свою огромную сложную агентурную сеть НКВД-НКГБ вертела американскими учёными практически как хотела. Да и не только американскими:
«Оппенгеймер предложил директору проекта генералу Гровсу пригласить для работы в Америке виднейших ученых Европы. Среди них был Нильс Бор. Бор ни в коей мере не был нашим агентом, но он оказал нам неоценимые услуги. После разговора с Мейтнер в 1943 году в Швеции он активно выступил за то, чтобы поделиться атомными секретами с международным антифашистским сообществом ученых. В формировании позиции Бора и Мейтнер огромную роль сыграла известная финская писательница Вуолийоки, видный агент нашей разведки».
Подтвердим это цитатой из нашей любимой книги «Триумф и трагедия Американского Прометея»:
«Мысли о том, какие последствия ядерное оружие возымеет в послевоенном мире, до поры никому не приходили в голову, пока в декабре 1943 года в Лос-Аламос не приехал Нильс Бор».
Что тут сказать? Ничего не остаётся, кроме как стоя аплодировать профессионализму советских спецслужб. По сравнению с такой искусной агентурной игрой даже киношный Штирлиц отдыхает. При этом – многие ли сегодня знают фамилию Судоплатова? Многие ли вспомнят о той невероятной роли, которую разведка сыграла в формировании нашего ядерного щита? А Павел Анатольевич Судоплатов, кстати, вместо звания Героя Советского Союза при Хрущёве как «член банды Берии» получил 15 лет лишения свободы. И отбыл их полностью, ослепнув на один глаз и перенеся три инфаркта…
А что же американцы? Так до сих пор и живут в неведении? Как бы ни так: воспоминания Судоплатова им известны. Но только выводы наши заокеанские визави сделали совершенно не те. Вот ещё одна цитата:
«Под влиянием выхода в 1994 году первоначального варианта моих «Воспоминаний» в Америке развернулась широкая кампания с целью «реабилитации» имён видных американских ученых и Нильса Бора, якобы намеренно оклеветанных в этой книге. При этом основные усилия были сконцентрированы на том, чтобы доказать, что виднейшие научные умы Запада не были агентами советской разведки. Под давлением общественности американские спецслужбы приняли решение о рассекречивании в 1995 году материалов дешифровки телеграмм советской разведки, перехваченных в 1941-1945 годах. Публикация в США материалов этой операции под названием «Венона», безусловно, знаменательное событие. Однако многотомные выпуски «Веноны» подтверждают то, что написано в книге. «Директор резервации» Оппенгеймер не предположительно, а точно назван в опубликованных американцами шифротелеграммах от 23 марта 1945 года и 2 декабря 1944 года в качестве источника информации».
Да, вот это очень по-американски. Если что-то им у себя не нравится – сразу находится русский след. Но если мы публикуем что-нибудь для них неудобное – это сразу же дискредитируется как кремлёвская пропаганда. СССР получил информацию об атомном проекте при пособничестве Оппенгеймера? Клевета! Это всё Клаус Фукс, а благородный Оппи вообще ни при чём. Ну да, допустил Фукса до секретной информации. Но за это лишать самого Оппи допуска никак нельзя, потому что решение Комиссии продиктовано исключительно личной неприязнью Штрауса к великому учёному, и вообще процесс был некорректным. Сложная штука американская демократия, так сразу и не объяснишь…
Под конец отметим ещё несколько фактических ошибок киноленты, которые вкупе со всем остальным искажают историческую фактуру до уровня комикса. Например, авторы при каждой удачной возможности не упускают шанса намекнуть на глубочайшее отставание Советского Союза от США в науке:
– Доктор, ваше пребывание в Европе. Вы, кажется, встречались с широким кругом физиков других стран?
Оппенгеймер: – Да, это так.
– А русские были?
Оппенгеймер: – Ничего на ум не приходит.
Тю! Но ведь Оппенгеймер как минимум был по Кембриджу лично знаком с Петром Капицей. Будущий советский академик и нобелевский лауреат организовал там научный кружок для неформальных научных коммуникаций между молодыми учёными.
Цитата из книги «Оппенгеймер. Триумф и трагедия Американского Прометея»:
«Квантовая механика стала популярной темой для дебатов в клубе Капицы, неформальной дискуссионной группе физиков, носящей имя её основателя, молодого русского физика Петра Капицы. «Я незаметно для себя начал втягиваться», – вспоминал Оппенгеймер».
Но зритель картины должен твёрдо уяснить, что у русских своих приличных физиков не было и быть не могло.
– Немцы всё равно знают больше нас.
– А русские меньше.
А вот в этом эпизоде сценаристы не забывают подчеркнуть, что Америка всегда сражалась за полное равноправие людей любых национальностей:
Оппенгеймер: – В честной гонке выиграют немцы. У нас одна надежда.
Генерал Гровс: – Какая?
Оппенгеймер: – Антисемитизм.
Генерал Гровс: – Что?
Оппенгеймер: – Гитлер назвал квантовую физику еврейской наукой. Сказал это прямо в лицо Эйнштейну. Наша единственная надежда на то, что Гитлер настолько ослеплён ненавистью, что он отказал Гейзенбергу в соответствующих ресурсах.
Эпизод кажется вполне правдоподобным: ведь всем известно, что Гитлер истреблял евреев. Но вот незадача: Гитлер никогда не разговаривал с Эйнштейном. Известен ровно один случай, когда они в принципе могли встретиться: как-то в 1920-х годах Гитлер (не представляясь) посетил частную лекцию великого физика по теории относительности. Напомним, что в те годы масса немецких физиков жёстко критиковала Эйнштейна. Однако отзыв Гитлера о лекции был глубоко положительным, хотя он и признавался, что не всё понял.
Также невозможно найти подтверждение цитате про «жидовскую лженауку». Науке неизвестны негативные отзывы Гитлера о квантовой механике вообще или об Эйнштейне в частности. Да и с чего бы фюреру так говорить, если квантовую механику породили немцы Макс Планк, Эрвин Шредингер, Макс Борн и Вернер Гейзенберг (с частью из которых Гитлер был лично знаком и состоял в переписке)?
Наконец, мы не можем пропустить сцену, в которой американский кинопром записывает Сталина в соучастники атомной бомбардировки Хиросимы:
Оппенгеймер: – Трумэн общался со Сталиным в Потсдаме?
Генерал Гровс: – «Общался» – это слишком громко сказано. Он упомянул о мощном новом оружии. Сталин надеется, что мы применим его против Японии.
Оппенгеймер: – И это всё?
Генерал Гровс: – Роберт, мы дали им козырь, теперь они должны играть сами.
Этот эпизод основывается на мемуарах Трумэна: «24 июля я мимоходом сказал Сталину, что у нас появилось новое оружие невероятной разрушительной силы. Русский премьер не проявил особого интереса. Он всего лишь ответил, что рад это слышать, и пожелал «с пользой использовать его против японцев».
Сталин и Трумэн
Однако есть все основания полагать, что Сталин таких слов не говорил, а Трумэн вписал в свои воспоминания то, что было ему удобно. Энтони Иден, министр иностранных дел Великобритании, который вместе с Черчиллем пристально наблюдал за происходившей беседой двух лидеров, писал, что Сталин всего лишь кивнул головой и сказал «Благодарю Вас» без дальнейших комментариев. А переводчик Виктор Николаевич Павлов в своих воспоминаниях утверждал, что Сталин просто повернулся и ушёл, даже не произнося слов благодарности.
Любопытно, что Трумэн многократно консультировался с Комитетом Конгресса о том, как именно ему информировать на Потсдамской конференции Сталина о наличии у США атомной бомбы. Этот вопрос обсуждался на нескольких заседаниях Комитета, Трумэн инструктировался до тончайших мелочей и словесных оборотов в его предстоящих переговорах со Сталиным. Не помогло: прогоревший галантерейщик в ходе «беседы» с главой СССР даже не успел уточнить, что речь идёт об атомном оружии.
Трумэн в фильме
Но в пропагандистком фильме «Оппенгеймер» – а в его пропагандистском характере вы наверняка уже убедились – информация о «переговорах в Потсдаме» представлена так, как удобно вашингтонскому обкому. Мол, Трумэн Сталину сообщил, и тот благословил. Мол, у русских своей бомбы ещё нет, но применение нашей они уже одобряют.
Вот такой он, двенадцатый фильм Кристофера Нолана. Про совестливых физиков-гуманистов (на самом деле нет), подлых и необъективных бюрократов от науки (нет), сложный моральный выбор американцев во имя мира во всём мире (нет) и немного – про глупых, не умеющих в науку русских (тоже нет). Всё правдиво и доходчиво массовому зрителю разъяснили (нет).
Для полноты картины только русских хакеров не хватает.
