Фото из открытых источников (иллюстративное)
Жизнь так устроена, что человек рано или поздно, часто или редко, но вступает в отношения с другими себе подобными. Он обзаводится друзьями, а порой приобретает врагов либо неявных недоброжелателей. Нередко тому виной поступки и действия, случается – невоздержанный язык. Недаром говорится: слово не воробей, вылетит – не поймаешь, пишет Вечерний Брест.
Попомни мое слово…
Начиналось обыденно, в русле традиционных досугов простого человека. То есть не на концерте в филармонии или вернисаже там каком-нибудь, но в баре. Некий Иван, гражданин лет сорока, уроженец малоритских земель, вышел на городские просторы – людей посмотреть и, возможно, себя показать. Человек в меру общительный, он не то чтоб навязывался к незнакомым по делу и без дела, но и не дичился где придется перекинуться словом с кем-нибудь из отдыхающих от трудов праведных. Так и подсел он за столик к одному господину примерно одних с ним лет. Слово за слово, оказалось – земляки и даже выросли рядом. Вот уже и на «ты» перешли Ваня и Петя в лучших традициях отечественной демократии, и общих знакомых стали вспоминать. Но закончилась встреча друзей неожиданно. Иван вдруг резко встал, опрокидывая рюмки на столе и стул за спиной. Сказал громко и отчетливо: «Попомни мое слово – приловлю и привяжу к рельсам!» Правда, экстремального продолжения, на которое надеялись многочисленные посетители заведения, не последовало.
После выходных гражданин Петр пришел в отдел внутренних дел, где написал заявление о том, что гражданин Иван угрожал ему убийством и был при этом вполне адекватен. Сотрудники правоохранительных органов поначалу довольно скептически отнеслись к заявлению мужчины. Мол, мало ли какие споры могут возникать за столом, на котором не только йогурт. Но посмотрели свои архивы и призадумались. Оказывается, двадцать лет назад Иван привлекался к ответственности за групповую драку и даже получил три года лишения свободы. Более того, в то же время и по той же статье проходил фигурантом и Петр, но колонии избежал. Потребовалось для процесса дознания опросить Ивана. Тот повел себя законопослушно, прибыл по приглашению и поведал свою версию конфликта.
Победа рэперов
На стыке столетий и тысячелетий, то есть на рубеже 1990-х и 2000-х годов, молодежь уже не мечтала пойти в космонавты, не хотела даже в братву и путаны – подкрадывался капитализм с чем-то вроде лица. И с соответствующим музыкальным фоном. На смену року и «ласковым маям» пришел заморский рэп – сочетание акцентированного ритма и речитатива текстов с некоторыми элементами рифмы. То было порождение субкультуры афроамериканцев, и не все бледнолицые, в том числе и на Брестчине, этот самый рэп полюбили. Так, скорее всего, от адреналиновой скуки возникло противостояние гопоты и рэпа. Оно прошло волной по многим странам СНГ и зацепило краем наш регион. В тот период Ваня и Петя принадлежали к движению рэперов и уже знали: в городе у них есть враги.
Любой милиционер-практик и даже иной теоретик скажут нам и будут правы: одно из самых сложных в практике дознания обстоятельств массовой драки – определить зачинщиков и того, кто и когда нанес роковой удар. Равно и для следствия и суда подобная ситуация – та еще головная боль. В ней оказались в свое время Иван с Петром. Где-то как-то пересеклись дороги троицы рэперов (среди них Иван и Петр) и пятерых представителей иного направления якобы умственных устремлений. По мнению Ивана, они были храбрее, потому что пошли в атаку. Как бы то ни было, но рэперы победили. В числе пятерых проигравших спонтанную битву нашелся один более других побитый. Он написал заявление в милицию. Казалось бы, ну и что? Но мальчик был из хорошей, читай, номенклатурной семьи. Все дело вылилось не в групповую драку, а в избиение «мажора».
Двое – за драку. Третий?
В небольшом городе, да еще в группировках многие друг друга знают. Так что нетрудно было выявить всех нехороших мальчиков, побивших как будто хорошего. Все противоречие между фигурантами дознания и правоохранителями заключалось в том, как квалифицировать происшедшее. Рэперы утверждали, что они защищались от нападения. Потерпевший доказывал: именно рэперы напали и глумились. Парни из рэпа предполагали, что все закончится штрафом или общественными работами. Затем было два великих удивления. Первое: из трех драчунов-рэперов перед судом предстали только Ваня и его приятель (не Петя). Второе: по приговору суда за нападение без причины и жестокое избиение потерпевшего Н. два хулигана получили по три года лишения свободы.
Позднее, когда уже ничего нельзя было сделать, адвокат рассказал Ивану, что Петя ловко спас свою шкуру. Он изначально обманул милицию на дознании: назвал вымышленные имя и фамилию, занизил себе возраст до несовершеннолетнего. И подавал происшедшее так: мои товарищи напали на того парня, а я, типа, пытался их разнять. Так Петя ушел из процесса следствия под подписку о невыезде, а затем и вообще испарился из материалов дела.
Цена человечности
С точки зрения пацанов, Петя поступил, мягко говоря, нехорошо. А с точки зрения закона – как? И повлияет ли это сегодня на положение Ивана? Сейчас он утверждает, что высказал Петру в баре роковые слова не всерьез, а под влиянием нахлынувших воспоминаний. Следствия и суда не будет, если Петр отзовет свое заявление в милицию. Станет ли?
Двадцать лет назад рэпер ЮГ продекламировал под бумбокс:
Конфликты резче, и многие вещи Потеряли свою цену, в том числе человечность…
