Личные записи, сыгравшие ключевую роль в осуждении серийной убийцы детей Люси Летби, как сообщается, были написаны под руководством консультантов, чтобы помочь медсестре справиться с сильным стрессом. Рукописные записи, которые содержали тревожные фразы, такие как "Я злой, я сделал это" и "Я убил их намеренно, потому что я недостаточно хорош, чтобы заботиться о них", были использованы в качестве доказательств на суде над Летби.
В 2023 году Летби была осуждена за убийство семи младенцев и покушение на убийство еще шести человек, включая два покушения на одного ребенка. Ранее в этом году она заявила о своей невиновности, получив дополнительный пожизненный срок за покушение на убийство другой маленькой девочки. В настоящее время она отбывает 15 пожизненных заключений за свои преступления, совершенные в неонатальном отделении больницы графини Честерской в период с июня 2015 по июнь 2016 года.
Источники, близкие к делу, сообщили The Guardian, что записи, помеченные как признания, были сделаны в рамках терапевтического процесса во время консультаций. Сообщается, что Летби посоветовали документировать свои тревожные мысли и чувства, чтобы справиться с сильным стрессом. В заметках, написанных после того, как некоторые из ее коллег начали подозревать ее в убийстве, упоминались ее семья, домашние животные и коллеги по работе, а также описывались повторяющиеся мысли о самоубийстве.
Обвинение построило свою версию против Летби на таких компрометирующих фразах, как "Я злой, я сделал это", которые неоднократно доводились до сведения присяжных. Однако другие фразы в записках, которые также считались признаниями, включали такие заявления, как "Почему я?", "Я не сделал ничего плохого" и "Полицейское расследование клевещет на дискриминацию и преследование".
Некоторые эксперты отвергли записи Летби как "бессмысленные" и утверждали, что они не имеют ценности в качестве доказательств, особенно если написаны в рамках терапии. Дэвид Уилсон, профессор криминологии в Бирмингемском городском университете, прокомментировал: "Многие люди в состоянии стресса говорят вещи, которые могут подразумевать что-то одно, но ничего не значат, кроме как отражают их основной стресс". Он добавил, что если записи были частью терапии, их не следует рассматривать как признания.
Ричард Курен, председатель Общества судебной психотерапии, поддержал это мнение, заявив, что "рисование и ведение дневника - это способы взять под контроль свои мысли" и не означают признания. Он отметил, что реакция Летби на записи в суде была "убедительной" и соответствовала ее объяснению, что она выражала то, как, по ее мнению, ее воспринимали.
Общественное расследование по делу Летби должно начаться на следующей неделе на фоне растущих вопросов о безопасности ее осуждения. Источники сообщили, что Кэтрин де Бегер, заведующая отделом гигиены труда и благополучия в больнице, где работала Летби, посоветовала ей записывать свои чувства, чтобы справиться с сильным стрессом. Лечащий врач Летби в Честере также посоветовал ей записывать мысли, которые ей было трудно переварить.
Летби провела несколько консультаций с мисс де Бегер, и в ее записях часто упоминалась она. Во время судебного процесса Летби объяснила, что она всегда что-то записывала, чтобы помочь разобраться в своих чувствах, описывая свои записи как случайные мысли. Она задавалась вопросом, не причинила ли она непреднамеренный вред из-за недостаточных знаний или из-за того, что была недостаточно хорошей медсестрой.
В ее защиту утверждалось, что записи скорее отражали ее расстроенное душевное состояние после того, как ее обвинили в убийстве младенцев, чем признание вины. Ее адвокат Бен Майерс, К.К., ранее утверждал, что доводы обвинения были "пронизаны чувством вины" и что все, что Летби говорила или делала, интерпретировалось как доказательство ее вины.
Несмотря на это, никаких экспертов-судебных психологов для дачи показаний о том, как следует интерпретировать записи, вызвано не было. Больница графини Честерской отказалась комментировать это дело, пока продолжается расследование.
